Как поднять русское село? Восстановить там школу!

Корреспондент «КП» побывал в медвежьих углах Смоленщины, где впервые за десятилетия появилась надежда на новую жизнь

Население за сто лет упало втрое

Самый частый дорожный знак в этой местности — «Осторожно, на проезжую часть выбегают дикие животные». Тут с недавних пор ехать можно на такой скорости, когда столкновение точно станет фатальным: по всему северо-востоку Смоленской области, где мы колесим в жаркий летний день, рычат экскаваторы и самосвалы, одевая прежние «направления» в твердое покрытие. Утрамбованный гравий; на важных межпоселковых трассах — асфальт. И вот вдруг, оправдывая недавний знак, прямо перед нашей машиной проносится белка редкого окраса с черным хвостищем…

Зверей много — ибо с каждым десятилетием тут все меньше людей. «67-й области» последние два века не везет. Сперва — предки тех, кто ныне шлет гаубицы «Цезарь» на Украину, разорили Смоленщину в наполеоновское нашествие. Потом, во время Великой Отечественной, здесь два года хозяйничали оккупанты-нацисты. Сожгли (буквально сожгли, вместе с обитателями) около трёхсот смоленских деревень. В ту войну погиб каждый третий местный житель.

Даже с такими потерями мы справлялись, покуда живо было русское село. Родившийся в здешней деревне Клушино в 1934 году Юрий Гагарин — на свет появился третьим в семье из четырех детей. Но потом, в хрущевщину, возник убийственный термин: «неперспективные деревни». Дескать, содержать один крупный населенный пункт на тысячу жителей — проще, чем тратиться на десяток разбросанных выселок. И для сотен тысяч якобы «неперспективных» — просто перестали выделять деньги на деревенские школы. А нет места для детей — нет и места для будущего. В городе ведь, даже самом развитом, — рождаемость меньше, нежели на селе.

Потом, еще при СССР, в 1980-м, хватились, «признали практику ошибочной». Поздно. Демография исторического ядра государства — включая Смоленщину — подкосилась. Въезжая в Новодугинский район (меж Вязьмой и Ржевом), я ужасаюсь статистике. В 1939-м, перед самой Войной, в районе числилось 34 тысячи человек. Сегодня — лишь 7,5 тысяч. Ровно тот же темп убыли — по всему «67-му региону». Сейчас тут — 873 тысячи жителей. В три раза меньше, чем сто лет назад.

Крупное — ну, по местным меркам — сельцо Высокое. Списочное население — под двести человек. Окончательно вымереть не дают лишь дачники. Да чудаки-любители руин.

По обе стороны деревенской улочки — роскошнейшие, как московские «лофты», красно-кирпичные дома. Это остатки огромной усадьбы графа Шереметьева 150-летней давности. Увы, в прошедшем времени. Сейчас тут можно снимать фильмы про пост-апокалипсис. Я — словно путешественник, набредший на столицу погибшей цивилизации где-то в джунглях Южной Америки: из зарослей в мрачной тишине пробиваются стены десятка древних зданий, уже без окон и крыш; колоссальный масштаб всего комплекса виден лишь на аэрофотосъемке.

— Раньше, при Шереметьевых, здесь был коровник, молокозавод, сыры катали! По легенде, сбывая москвичам под видом швейцарских. Проложенный тогда же водопровод действовал до 1980-х годов, — рассказывает мне местная жительница. — При СССР все постройки, следует отдать должное, взяли под госохрану, последняя реставрация одного из корпусов была в 1990 году. А потом, в девяностые, — все. Даже зарплату для сторожа бывшей усадьбы (хотя что может сделать один человек?) сократили. И — что-то спалили, что-то растащили…

Чу — посторонний звук: на велосипеде к развалинам подъезжают дети. Значит, жизнь в сельце еще теплится. Но как же тут возродиться? Какой сумасшедший меценат будет вкладывать сюда деньги — не миллионы и даже не десятки миллионов — дабы возвысить всеми забытое Высокое?

Разве что — придет чудо…

Название для школы «Феникс» придумали сами жители села

Еще один поворот по главной улице Высокого — появляется школа. Она в строительных лесах. За новой теплоэффективной обшивкой еще виден фрагмент стены старого советского здания — хотя скоро будет спрятан и он.

— Реконструкция обойдется дешевле, чем «полный снос и с нуля», — объясняют мне. — Все стройматериалы — российские или белорусские.

Рядом — воздвигают уже совсем новые корпуса: современная эко-котельная (раньше-то — обогревались углем); столовая, бассейн, центр детского творчества, комнаты для проживания воспитанников. В этой реконструированной школе будет 180 мест, в том числе 120 — интернат. Или — если подобное слово кому-то не нравится, — «пансион». Для детей участников СВО, для детей-сирот, для детей из неблагополучных семей (в некоторых «ячейках общества», увы, не хватает денег даже на еду — а тут в школе «пансионеров» ждет пятиразовое питание, форменная одежда, образование от лучших учителей — все, конечно, бесплатно).

Впрочем, вышеописанное — дело хоть и недалекого, но будущего; завершить стройку обещаются до зимы. Посему едем в соседнее село — Мольгино: посмотреть, каким станет Высокое. Ибо здесь, в 15 км к северу, похожая школа скоро отпразднует семилетний юбилей.

Название для нее (вернее, с недавних пор уже для целой сети учебных заведений в глухом углу Смоленщины) — «Феникс» — придумали сами жители села, давно утратившие надежду на возрождение школы: прежняя-то была закрыта около 20 лет назад.

Их мечту воплотил Вячеслав Володин — Председатель Государственной Думы, исповедующий простой принцип времен конфуцианства: «хочешь изменить мир — начни с себя». 8 лет назад, в том числе за счет личных средств, он начал здесь строительство начальной школы, а затем и полноценного образовательного комплекса — лицея-интерната «Феникс», который сегодня входит в 100 лучших школ страны.

Выпускники возвращаются в село

И вот я осматриваю ту самую мольгинскую школу «Феникс». Тут тоже можно снимать кино — про какой-нибудь элитный пансион на английской лужайке: картинка — словно в фильмах «про заграницу». Однако это — Россия, и бесплатно обучаются здесь самые обычные дети со всех районов Смоленской области (и не только).

И не только с русскими фамилиями. Подхожу к школьной доске почёта. Среди лучших учеников — Манижа… Конечно, не та скандальная певица, а местная юная жительница Манижа Аминова: участница проекта «Голос.Дети», многократная победительница областных, российских и международных конкурсов по вокальному искусству.

Директор школы, Андрей Петрович Панцевич, показывает мне гнездо «воскресшего из пепла» феникса. Для детей тут — крытый круглогодичный бассейн, ледовый дворец, «просто» спортзал, классы для занятий вокалом, живописью, музыкой, лингафонный кабинет с тремя иностранными языками, наконец, шахматный уголок (сия древняя игра здесь — обязательная часть образовательной программы; воспитанники успешно выступают на всероссийских соревнованиях). В школе есть даже собственный духовой оркестр!

И сущая фантастика — интерактивные доски, где можно рисовать, точно на гигантских компьютерных планшетах. Даже в Москве или Питере немногие учебные заведения имеют подобную базу. А уж для деревни в 230 км от облцентра — космос.

— Важно не только хорошее оснащение, но и хорошие учителя, — рассказывает Панцевич. — Мы привлекаем лучших со всей страны: из Москвы, Смоленска, Астрахани, Уфы, других городов. Специально для них здесь же построены дома со всеми удобствами. Специалисты, в том числе молодые, получают квартиры.

Я ищу взглядом эти дома, опасаясь найти уродливые «человейники» посередь поля; но вижу — постройки в один-два, редко в три этажа. Аккуратно вписанные в просторы. У входа в каждый дворик — чистые пластиковые контейнеры для сбора мусора. Тротуары с понижением бордюрного камня на переходах. Ухоженный парк у воссозданной по историческим чертежам сельской церкви.

Главное, не смотреть архивные фото, когда еще лет 15 назад в Мольгино по распутице можно было доехать разве что на тракторе — и это при том, что жили там, считая дачников, около 30 человек. А на месте нынешнего «парадиза» стояли развалины церкви да всеми забытые развалюхи из почерневшего дерева. И, сравнивая «было/стало», сложно понять — как вообще можно осилить подобный объём работ?

Впрочем, с нами, журналистами, Володин делится неохотно. По его мнению, о благотворительности громко не говорят. Да и о результатах если и можно рассказывать — то лишь о промежуточных:

— До сентября сдаем вторую очередь образовательного комплекса. Школа в Мольгино была рассчитана на 220 учеников (148 из которых проживают в интернате) — но сейчас она уже не вмещает всех желающих учиться. Поэтому было принято решение: «неперспективную» и требующую капитального ремонта школу в соседнем селе Дугино реконструировать. Необходимо было построить интернат, столовую, бассейн, детский сад, ну и, конечно, жильё для учителей, — рассказывает Вячеслав Викторович.

Да, про Дугино я наслышан и как раз собираюсь заехать — это следующая точка на маршруте.

— До конца года образовательный комплекс будет расширен за счет третьей очереди. В планах реконструировать школу в селе Высокое [тот самый объект, с которого я начал этот репортаж — прим. авт.]. Сегодня это также «неперспективная» школа, требующая ремонта и создания условий, в которой обучается немногим более 30 детей. После работ в ней будут обучаться 180 школьников, в интернате смогут проживать 120 детей. Если все получится, на будущий год в образовательный комплекс войдет ещё и колледж. Но об этом позже. Наша школа открыта для всех, кто хочет получить знания! — добавляет Володин.

Как попечитель «Феникса» и как человек, создавший и построивший эту удивительную сеть сельских школ, он знает тут все досконально.

Трое детей в семье — норма

Чудеса продолжаются. Едем в третье, только что упоминавшееся окрестное село, — Дугино. Здесь закончена реконструкция ещё одной школы; она (как и первая, посещённая мною в Высоком) станет филиалом все того же образовательного центра «Феникс».

С такой сетью учреждений — можно приступать уже к «тонкой настройке»: в Мольгино будут делать упор на творческие и спортивные специализации для детей, а в Дугино — на естественные науки и робототехнику.

Последней тут обучают уже с детского сада, что через дорогу от школы. Осматриваю его. Поселковый детсад похож на красно-кирпичный готический дворец из европейской старины.

— Раньше тут был флигель усадьбы екатерининских вельмож Паниных, — объясняют мне. — Он, увы, обветшал настолько, что реконструкция была невозможна. Поэтому здание воссоздано по старым чертежам, даже «печные трубы» сохранены, приспособлены для современной вентиляции.

— Я сама училась на педагогическом в Смоленске, поначалу не хотела сюда ехать, — рассказывает молодая заведующая детсадом — Татьяна. — Но стала здесь работать и вошла во вкус, уже хороших преподавателей из других городов сюда сманиваю.

У Татьяны, кстати, трое детей. Со своим жильем (повторю, специалистам тут дают квартиры), да с сельскими просторами, да с сельской экологией — демография как-то сама собой улучшается.

И, пожалуй, излишне пояснять, что здешние учителя, помимо служебного жилья со всем необходимым (от мебели и до бытовой техники), получают доплаты за счет благотворительных средств.

А работа с детьми не заканчивается и в каникулы. При школе «Феникс» в этом году в соседнем селе Никольское открылся летний лагерь, где ребята отдыхают в комфортных условиях. Бесплатно, конечно, как и все остальное. Планируется, что на будущий год этот лагерь сможет оздоровить порядка 800 воспитанников. Не только учащихся «Феникса», но и детей из других школ района.

Рассказывать об этом уголке Смоленщины можно бесконечно. Потому что каждое местное достижение — лишь начало еще чему-то. Например, есть планы восстановить грандиозную шереметьевскую усадьбу «Высокое» в одноименном селе, с какового и начался мой репортаж.

А пока, в легком потрясении, мы с друзьями-медийщиками отбываем из почти идеально-пасторального мира — домой.

— Ну а дальше что? Да, выпускники «Феникса» возвращаются сюда [в сельские районы Смоленщины] — так то потому, что тут специалистам меблированные квартиры дают! — споримся дорОгой.

— Разве ж плохо? Или как иначе деревню поднять? Предложи рецепт…

Грунтовка сменяется асфальтом, тот — многополосным шоссе… с вечным стрессом от вечных московских пробок.

Эх-ма, если б каждый из наших депутатов этак вот взял бы шефство над каким-нибудь депрессивным сельским районом — мы б, наверное, давно жили в совершенно другой России.

Источник: kp.ru